После Шоколадной Войны - Страница 34

- Я предпочел бы этого не делать, - сказал Оби, также стараясь держать под контролем свой голос так, чтобы Рей Банистер не подумал, что он трусит. - Если что-нибудь будет не так, то в газетах появятся заголовки: «Учащийся школы «Тринити» лишается головы в результате неудачного фокуса…»

- Давай, - сказал Рей, сделав энергичный шаг к гильотине. Он стал на колени и наклонился, положив свою шею в углубление, глядя теперь в пол. - Всё, что тебе нужно сделать, Оби, только нажать на кнопку.

- Только не я, - возразил Оби.

Рей изогнул шею, чтобы взглянуть на него.

- Нет никакого риска. Ты думаешь что, я совсем сошёл с ума, чтобы так рисковать?

Оби стало любопытно, он выглядит просто смешным или каким-нибудь параноиком?

- Действуй, - скомандовал Рей, немного извиваясь еще раз приспособившись к плахе. - Это не самая удобная поза на свете.

- Ты уверен, что это работает без сбоев? - спросил Оби.

- Можно ли быть уверенным в чём-либо вообще в этом мире? - спросил Рей, и затем быстро: - Оби, это только обман. Подойди и нажми на эту проклятую кнопку.

И, принимая судьбу, Оби вздохнул. Он понимал, что в этот день ничего не могло бы пойти по правильному пути, и если фокус не получится, то чёрт с ним. Чёрт со всем.

- Ладно, это твоя шея, а не моя, - сказал Оби, делая шаг к гильотине. - И я не шучу, - и, взглянув на Рея, он спросил: - Готов?

- Готов, - ответил тот немного приглушенным голосом. Была ли дрожь в его голосе?

Оби нажал на кнопку.

Ничего не произошло. Какой-то жуткий момент лезвие всё ещё висело, покачиваясь из стороны в сторону, а затем внезапно сверзилось вниз, настолько неожиданно и потрясающе, что Оби, потеряв дыхание, отскочил назад. Лезвие упало настолько быстро, что его глаза не смогли уследить за его спуском. И самое потрясающе было в том, как лезвие вонзилось в шею Рея, или это только так показалось, что оно вонзилось. Его шея оказалась невредима, не было ни какого ужасного разреза и ни какой крови. Лезвие теперь покоилось на дне углубления, словно оно прошло через плоть Рея.

- Боже! - воскликнул от страха Оби.

Рей вскочил с колен. Улыбка триумфа загорелась на его лице. Он действительно был очень доволен собой.

- Voila! - радостно воскликнул он, махая рукой в сторону гильотины, и затем поклонился, широко разворачивая руки, словно снимая с головы шляпу.

Оби закачал от удивления головой.

- Чёрт, как это работает?

Но в тот момент, когда со свистом опустилось лезвие, и у него внутри всё содрогнулось, он поймал себя на мысли, что на плахе должна быть шея того, кто напал на Лауру и трогал её руками.

- Фокусник никогда не выдаст своих тайн, - сказал Рей Банистер, немного затаив дыхание.

Оби сощурил глаза, оценив его слова. Рей всё равно, хоть и немного, но сомневался в эффекте фокуса? Могло ли оно так и не сработать?

У Оби на этот вопрос ответа не было. Теперь, так или иначе, Рей Банистер почувствовал себя победителем. Он гладил рукой окрашенную под грецкий орех древесину и блестящее лезвие.

Напоминая ему о первом своём визите, Оби сказал:

- Послушай, Рей, помнишь, я тебе рассказывал о том задании, назначенном на день визита епископа?

Рей кивнул, припомнив его особенности с искривленным выражением лица.

- Ладно, оно отменено. Ты от него свободен. В тот день епископ не прибудет.

Рей с облегчением выпустил воздух.

- Здорово! Я действительно не хотел путаться в делах «Виджилса», о которых ты мне рассказывал.

Оби не ответил, почувствовав к Банистеру немного жалости. Он знал, что Арчи вспомнит о нём рано или поздно, и что Рей Банистер обречён.

Рей снова повернулся к гильотине, его глаза были полны внимания. Оби сощурился, изучая аппарат, а затем взглянул на то, что осталось от кочана капусты, рассыпанного по всему полу. Его почему-то пробирала дрожь.

Когда через полчаса он был дома, он нашел записку, написанную рукой его матери:

«Я у парикмахера. Звонила мать Лауры. Они вдвоём на несколько дней уехали в Спрингфельд навестить родственников».

Мысли забегали в голове у Оби, словно преследующие друг дружку насекомые. Почему не позвонила сама Лаура? Почему её мать? И где в Спрингфелде у них живут родственники? Он скомкал записку и выбросил её в корзину. Моментом позже он достал её обратно, разгладив бумагу, он перечитал её снова. В накарябанных карандашом словах виделся конец света.

В ту ночь ему снились дикие сны, и были ли они снами, или просто сгустком мыслей и эмоций, всплывающих из его подсознания, когда он неудобно лежал в постели и беспокойно ворочался с боку на бок? Картинки всплывали перед его глазами: Лаура, её красивые, полные губы, накрашенные помадой цвета кетчупа… машина у края пропасти… гильотина, со свистом слетающая на кочан капусты, вдруг превращающийся в человеческую шею, и брызги крови, разлетающиеся по комнате вместо листьев. Запах крови, ударивший ему в ноздри - пахнет ли кровь вообще?.. Его беспомощность в машине и образы в ярком луче фонаря, задыхающаяся Лаура и её крик… Грубые руки, придавившие его к земле и запихавшие его под машину… полуботинки с болтающимися шнурками…

Полуботинки?

Полуботинки он видел отчётливо. Исцарапанные и изрезанные, словно кто-то по ним несколько раз прошёлся ножом.

И болтающаяся пряжка на одном из них, висящая на нитках, поблекшая медь, которая никогда не полировалась.

Его сон лопнул, словно он сорвался с качелей и изо всех сил ударился о землю. Он сидел на кровати. Голова болела. Он взглянул на электронный будильник, на нём высвечивались цифры «2 : 31». Откинув одеяло, он протёр лоб, будто он бы смог стереть рукой боль, словно надпись с классной доски. Это был сон? Полуботинки были не из сна, даже если он видел их во сне, то почему они заставили его проснуться? Они были настоящими и не являлись плодом его усталости, расстройства или разочарования. Они вырвались из реальностей его памяти.