После Шоколадной Войны - Страница 48

В пол восьмого Оби поехал в школу, его простуда каким-то чудом исчезла вместе с жарой, громом и молниями. Скорее всего, это была аллергия. Он вёл машину по улице, и перед ним стояла определённая цель, и он знал, какая. Он с нетерпением ждал зелёного света светофора, и бледные костяшки его пальцев сжимали баранку руля. В его сердце теплилась надежда. Надежда и ненависть. Ненависть, и он это знал, была единственным средством его выживания.

И ещё День Ярмарки.

Кто-то назвал его Днём Тупости.

В этом году он должен стать Днём Ужаса для Арчи Костелло.

---***---

Была середина дня: уроки закончились, воздух шипел разнообразием запахов и ароматов, ослепляющее солнце играло бликами на крышах машин, припаркованных около «Тринити», но теперь оно не жгло, а лишь по-весеннему ласково светило.

На школьном дворе «Тринити» кипела деятельность: бейсболисты бегали трусцой вокруг поля, волейболисты гоняли по воздуху мяч, в зале собраний шла репетиция номеров для Вечера Пародии.

Оби искал Арчи в зале и классах, на лестничной клетке и на автостоянке. Наконец, он его нашел на трибунах школьного стадиона, вяло наблюдающим за происходящим на поле.

Самым трудным было к нему приблизиться.

- Хай, Арчи.

Медленный продолжительный перевод взгляда, слегка приподнимающиеся брови, а также и умение быстро скрыть удивление, гордость за свою способностью всегда сохранять хладнокровие… О, Оби знал его как много раз прочитанную книгу, как себя.

- Оби… - его имя недоверчиво повисло в воздухе. Ни «здравствуй», ни «пошёл подальше», так что Оби смог продолжить.

- Как дела? - спросил Оби, делая всё, чтобы голос звучал нормально.

- Под контролем.

На поле тренировались бейсболисты. Отрабатывалась подача мяча, отбивание и его ловля. Вся рутина, связанная с маленьким круглым объектом - бейсбольным мячом. В это время Оби думал ещё об одном маленьком круглым объекте, о чёрном шаре.

- А как дела у тебя? - спросил Арчи.

Оби чувствовал себя так, словно он балансировал на краю пропасти на высоте тысяча футов над уровнем моря. Втянув живот, он совершал прыжок в пропасть.

- Не так, чтобы хорошо, но я справлюсь, - стараясь не быть многословным, он старался как можно больше вытянуть из Арчи.

- Справишься с чем?

И ещё один прыжок:

- Та девчонка - Лаура Гандерсон, - несмотря на все его намерения, её имя, произнесённое им, почти заставило его плакать. - Мы поссорились.

И затем, удивление (правда, на лице у Арчи всегда было удивление). Арчи повернулся к нему, в его глазах таяло сострадание, лицо аж вытянулось от сочувствия к нему и понимания, словно боль Оби была его собственной болью, словно он принял на себя крест потерь Оби.

- Круто, - сказал Арчи. Но это единственное, отдельное слово было пропитано такими эмоциями, от чего Оби почувствовал, что Арчи Костелло был самым верным и единственным его другом на свете, единственным человеком, который смог понять его беду и потерю. Он был должен насильно напомнить себе, что Арчи был архитектором его поражения с Лаурой.

И его удивило, что Арчи деликатно взял его за плечо. Недотрога Арчи, который никогда в жизни и пальцем не прикоснулся к кому-нибудь другому и всегда держал дистанцию от кого бы то ни было.

- С возвращением, - сказал Арчи.

Оби не шелохнулся. Прыжок закончился. Он погрузился в кипящую пучину, не зная, утонет ли он или всплывёт. Он всплывал на поверхность. Механизм бомбы был запущен.

Внизу на поле хриплый голос кричал: «Сектор «С», Крюто!» К нему присоединились другие голоса: «Бей точнее, Крюто. Эй, Крюто, ты что, глухой?»

- Бедный Крюто, - сказал Арчи. - Ну и кто он?

«Похоже, это один из дней, когда Арчи способен сострадать», - подумал Оби и задал себе вопрос: «Не повлиять ли на его удачу? А почему бы нет?»

- День Ярмарки, - бросил он, как можно небрежней.

- Что ты сказал?

- День Глупости.

- Мне показалось, что ты сказал День Ярмарки.

- Ну и сказал.

Они рассмеялись, разделив шутку, их старая игра словами.

«Кажется, он очень рад тому, что я вернулся», - подумал Оби.

- Скоро наступит.

- Все обязаны явиться на День Ярмарки. Все их отцы и матери, братья и сёстры… - декламировал Арчи голосом президента Соединённых Штатов Америки.

- Я знаю, но нам нужен «дурень».

- Правильно. Кандидаты?

- Надо заглянуть в записную книжку.

Арчи взглянул на поле.

- Крюто, - сказал он. - Из него получится потрясающий «дурень». Отметь его, Оби.

«Бедный Крюто», - это уже слишком для сострадания Арчи. И Оби снова напрягся. Снова высота. Прогулка по натянутому канату, откуда падать слишком высоко.

- Что у нас с Вечером Пародии?

- И что у нас с этим дерьмовым вечером? – спарировал Арчи.

- Помнишь Рея Банистера?

- Новенького?

- Да. Он - фокусник, Арчи. Он владеет всей этой магией, фокусами.

Арчи не сказал ничто, его глаза были на бейсбольном поле.

- Он делает фокусы с картами и шарами, и всё такое, - Оби сделал паузу в надежде, что Арчи не заметит, как он глубоко набирает воздух. - И ещё у него есть один фокус, который он делает с гильотиной.

- Гильотина? - вопрос в голосе Арчи, сопроводился вспышкой в его глазах. «Гильотина» - была смертельным словом, словом Арчи Костелло.

- Да, гильотина. Этот парень, Рей Банистер - он её построил. Клянусь Богом - это гильотина. Трюк, конечно, но, кажется, не стоит упускать. Гильотина и Вечер Пародии. - «Понял, Арчи?» - ему было нужно, чтобы Арчи представил себе эту картину.